[Фанфик] Secret Santa / 2017

[no--mercy]

Название: заказ для четверых.
Автор: Тайный Санта
Пейринг/Персонажи: Вонхо/Хёнвон, Хёну, Кихён, упоминаются Чжухон, Чангюн и Джексон (GOT7)
Рейтинг: PG-13.
Жанр: AU.
Количество слов: 2646.
Саммари/Описание: ничто не освежает так, как встреча с друзьями твоего нового бойфренда.
Примечание: написано на Secret-Monsta X-Santa для  хотела бы я быть миссис хадсон. нет печали и есть еда! надеюсь, Вам понравится хотя бы сам факт!

Подарок для хотела бы я быть миссис хадсон



Хёнвон потягивает бобу из пластикового стаканчика, набирая сообщение в чате. Столик рассчитан на четверых, но он за ним один, лениво тянется за соломкой жареной картошки из картонного кулька. Минхёк расцарапал бы ему лицо, если бы узнал.

Хёнвон каждый день обедает в Макдональдсе, и не каким-нибудь там стаканчиком зелёного салата с одиноким, тонким, как рисовая бумага, ломтиком сои, нет — он заказывает кимчи-бургер со свиной котлетой, овощной ролл и пирожок на десерт. Фото диетической колы в его инстаграме — такой же фейк, как и его губы. Так вам скажет сквозь слезы Минхёк после сорока минут на беговой дорожке.

Губы Че Хёнвона — тема, горячо обсуждаемая в кругу начинающих моделей агентства, на которое он работает. Минхёк, конечно, лучше всех знает, что Хёнвони с детства был губошлепом с огромными глазами и ногами-спичками, но слухи о неудачной пластике распускает активнее всех.

Хёнвон никогда не ходит в спортзал вместе с ним, предпочитая понежиться в кровати и полистать уведомления в социальных сетях. Ему не нужно сражаться с калориями после каждого приема пищи, в отличие от Минхёка, и пока плоский мягкий живот устраивает работодателей, пресс качать он не намерен.

Минхёк мстит как может — дуется, издевается, флиртует с каждым бревном, которому Хёнвон хоть раз улыбнется. Это всегда забавно. со стороны может показаться, что Минхёк — та классическая стерва, которая подкладывает соперницам осколки в туфли и поливает их грязью за их спинами. Хёнвон не пытается переубедить тех, кто так считает. Минхёк в силах сам о себе позаботиться.

Минхёк — его первый и лучший друг. Проницательный, он прекрасно знает, как уколоть так, чтоб было на самом деле больно, но с Хёнвоном, когда дело касается подобных вещей, Минхёк деликатен и добр. То, что он не хочет показывать эту свою сторону в жестокой конкурентной среде моделей — его выбор. Хёнвон принимает его любым до тех пор, пока их дружба остаётся прежней.

Хёнвон медленно помешивает свой чай, отвечая на сообщения, переполненные смайликами и восклицательными знаками. Некоторые модели готовятся к вечернему предпоказу небольшой коллекции. Селки их самодовольных лиц бесконечным полотном стелются по экрану. Хёнвон оценивает макияж, укладки, поджимает губы и выходит из чата.

И очень вовремя.

Хосок с порога ресторана замечает длинный силуэт Хёнвона, только оторвавшегося от своего мобильного, и энергично машет ему все время, пока лавирует между занятых столиков. Хосок выглядит таким счастливым, что у Хёнвона не хватает яда сообщить ему, как нелепо этот детский жест выглядит со стороны, поэтому молча сглатывает смущение и заедает его ещё горстью картошки.

— Эй, тебе разве можно? — Хосок вопросительно хмурится и скрипит стулом. Хёнвон закатывает глаза и громко чавкает, показушно раскрывая рот. Хосок посмеивается себе под нос и машет рукой, — Извини, извини, не мое дело. Просто не представляю себе, куда это все исчезает!

Хёнвон в ответ лукаво щурится, посасывая трубочку:

— Дело в тренировках, оппа.

Хосок под его взглядом краснеет и глупо улыбается, потому что они оба знают — речь не о спортзале.

Они обмениваются дежурными фразами, интересуясь, как прошел день, что нового произошло с их последней встречи, что-то ещё, чего Хёнвон не может вспомнить, потому что пялится на красивое, радостное лицо Хосока. Он вообще не переставал улыбаться с тех пор, как вошёл в ресторан. Хёнвон польщён. Их ноги сталкиваются под столом, и Хёнвон готов поклясться, что это — абсолютно нарочно.

— Я, наверное, пойду закажу, — коротко щебечет Хосок пару минут спустя. Хёнвон нехотя отводит взгляд и снова достает из кармана телефон. Пока Хосок мнется в очереди, Хёнвон осторожно делает пару фото и отправляет Минхёку. Тот отвечает практически мгновенно, несмотря на то, что сейчас должен быть в тренажёрном зале.

«детка, он все хорошеет(»
«будешь хорошо упражняться, тоже заработаешь такую задницу»
«ну и зачем она мне, если он повелся на твою — тощую и костлявую?»
«из принципа»

Хёнвон делает глоток из своего стакана и, подумав, добавляет:

«кроме того, он повелся на мой восхитительный характер, а не на задницу»
«пффф. потому что это твой восхитительный характер отсосал ему тогда в туалете, и твой рот к этому не имеет никакого отношения»
«завидуй больше — облысеешь»

Хосок ждёт свой заказ, спрятав руки в карманы джинсов и переминаясь с ноги на ногу. В своих простых кроссовках и неброским бомбере он выглядит лучше многих, с кем Хёнвон привык выходить на подиум. Телефон вибрирует новым оповещением, но Хёнвон решает его проигнорировать. Минхёк все равно не поверит, что эти его отношения, в отличие от многих прочих, начались не с секса.

На самом деле, мягкий и романтичный шин Хосок появился в жизни Хёнвона как незнакомец из тиндера под псевдонимом Вонхо, которому просто нужен был собеседник. Вонхо никак не мог знать о том, как выглядит Хёнвон — вместо своего лица на аватарке тот использовал фото своей собаки, а графу о роде занятости оставил пустой, — и даже не особо интересовался. Он не искал отношений — просто пригласил Хёнвона прогуляться после того, как они несколько недель провели в чате, обсуждая все на свете, и привязались друг к другу. Остальное произошло само собой, без сопротивления.

Хёнвон до сих пор поверить не может, что парень с таким телом зависает на тиндере (уже нет) и доступному сексу предпочитает уютные свидания и разговоры по душам. Он — приятное исключение. Хёнвон привык к тому, что красивые ухоженные атлетичные парни имеют эго размером с небоскреб и такое же либидо. Хосок, имея здоровый аппетит, не притворяется мачо и с удовольствием ухаживает за тем, кто ему нравится. Хёнвон вполне может понять шутливую ревность Минхёка.

Хёнвон не раз знакомился с друзьями тех, с кем встречался, но никогда так не нервничал, как сейчас. Хёнвон может выдать себя за кого угодно — он модель, он умеет играть разные роли и выставлять себя в выгодном ракурсе. Ему настоящему трудно понравиться окружающим — слишком холодный, слишком красивый, эгоистичный, замкнутый, стервозный, скучный. Но ему действительно нравится Хосок. Он надеется, этого будет достаточно.

Хосок возвращается за столик и садится так близко, что их бедра соприкасаются. Кладет локти на стол, цепляет соломинку пальцами и соблазнительно водит ею по своим губам. Хёнвон тут же толкает его коленом и прыскает смущенным смехом, благодаря бога, что Хосок не знает, что действительно неотразимым становится тогда, когда вообще не старается.

— Кому ты там пишешь? — кивает на его светящийся телефон Хосок, и Хёнвон лукаво улыбается, убирая мобильный со стола.

— Я популярный парень, за тобой ещё длинная очередь.


— Оу, — Хосок смеётся, прикладывая руку к сердцу — другой он шарит в кульке с картошкой, — мне так жаль, что я ее задерживаю.

— Если тебе действительно жаль, тебе нужно угостить меня десертом.

— Не вижу связи, но окей!

И конечно как только Хосок приносит ему маленькое клубничное мороженое, звонок на входе объявляет о новых посетителях. Хёнвон никогда не встречал друзей Хосока, но слышал о них достаточно, чтобы узнать по описанию. Хёнвон указывает Хосоку на них, и тот поднимает руку, чтобы его заметили.

Хёну, высокий, мощный и невозмутимый, неожиданно плавно скользит сквозь толпу посетителей. За ним быстрыми шагами семенит полная его противоположность — хрупкий и деликатный с виду молодой мужчина, настолько переполненный нервной энергией, что кажется, будто его глаза метают молнии.

По словам Хосока, Кихён — его дорогой друг детства, студент юридического факультета, интеллектуал и еще та заноза в заднице, а с Хёну Хосок познакомился в то время, когда еще занимался танцами в студии. Хосок бросил, когда понял, что сочинять музыку ему нравится больше, чем выступать, но их дружба, к удивлению обоих, не прервалась.

Кихён, с самого начала считавший его увлечение танцами пустой тратой времени, теперь наседает на Хёну, уговаривая его выбрать профессию, которая в будущем будет приносить ему стабильный доход вне зависимости от того, будет ли он постоянно в своей лучшей физической форме либо неудачно потянет связки или попросту не пройдет кастинг.

Когда Хёнвон замечает, что из его слов можно подумать, будто Кихён пытается создать из Хёну выгодного жениха для себя, Хосок смеётся и вертит головой:

— Кихён и Хёну? Боже упаси. Они и сейчас едва терпят друг друга, а что было, когда они только познакомились — ты себе просто не представляешь.

Хёнвон и правда не представляет, как двое настолько разных людей могли смириться с присутствием друг друга. зато он видит, как они ведут себя сейчас.

Когда они подходят к кассе, Кихён без лишних слов делает заказ — один на двоих, — и расплачивается, в то время как Хёну уносит поднос к столику и необыкновенно аккуратно сортирует их еду. Хёнвон не имеет понятия, как он это так ловко делает своими огромными ручищами. Хёну подвигает ближе к себе коробку с двойным чизбургером и большой стакан колы, отставляя для Кихёна крошечную чашечку с шотом эспрессо и ночной кошмар Хёнвона — маленький прозрачный контейнер с зелёным салатом. Положив с ним рядом вилку и салфетку, Хёну опытным жестом открывает контейнер и выискивает в салате кольца лука, перекладывая их в свой бургер. По лицу Хосока невозможно понять, обычное ли это явление, но Хёнвон уверен, что между двумя его друзьями что-то гораздо большее, чем неприязнь.

Когда Кихён возвращается к своему месту за столом, он легко касается плеча Хёну, обозначая свое присутствие. Хёнвон понимающе прикрывает глаза, спрятав улыбку за ободком своего стаканчика.

— Прости, мы бы пришли вовремя, но Чжухон, аищ, — Кихён недовольно щелкает языком, — ты знаешь Чжухона, у него ветер в голове. Мало того, что сам с непонятными людьми водится, так ещё и Ккунги за собой тянет.

— У Ккунги, — вдруг тихо, но жёстко обрывает Кихёна Хёну, молчавший до сих пор, — своя голова на плечах.

— Ккунги совсем ребенок. Естественно, он везде увяжется за старшими, — настаивает Кихён, пока Хёну все так же методично ворошит его салат, — тем более за такими, как Чжухон и Цзя Эр. Этим нигде места нет. Ты вообще знаешь, их видели возле казино на Каннаме? Ты спрашивал Чжухона об этом?

Хёну отрывается от своего занятия и поднимает невозмутимый взгляд на Кихёна:

— Нет.

— Так сделай это, черт возьми! — взрывается Кихён, взмахивая руками. Хосок выглядит неловко, и Хёнвону хочется провалиться сквозь землю, но выражение лица Хёну не меняется ни на штрих.

— Эмм, — Хёну моргает и тянется к карману своих джинсов, где лежит его телефон, — прямо сейчас?

Хёнвону кажется, что прямо сейчас Кихён набросится на Хёну с пластиковой вилкой, которую тот сам же для него и приготовил, но Хосок вдруг издает смешок и говорит:

— Рад, что у вас все по-старому, хён, Кихён-а. Кстати, разве Джексона все ещё называют Цзя Эр?

Как бы сильно ни хотелось Хёнвону произвести на друзей Хосока приятное впечатление, первый же взгляд Кихёна в его сторону красноречиво объявил, что сделать это будет трудно. Ну конечно, Ю Кихён — эффектный плащ, недовольное лицо, сеульский университет и самый нелепый заказ, какой только можно сделать в Макдональдсе, — воплощение человека, которому невозможно угодить. Хёнвон тоскливо пожевывает остывшую картошку, пока Кихён спорит с Хосоком насчёт Джексона, и уже успевает представить в голове целый сценарий этой крайне неловкой встречи, как слышит свое имя.

— Значит, ты — Хёнвон-ши?

— Да, это я, хённим, — Хёнвон легко клонится Хёну, удивленный, что именно он первым заговорил с ним. Хёну добродушно поправляет его.

— Что ты, достаточно просто хён.

— Правда? Спасибо.

Кихён тут же переключает внимание на него, и Хосок поспешно представляет его друзьям, лучисто улыбаясь:

— Я рассказывал вам о Хёнвоне, мы встречаемся.

— Чем ты занимаешься, Хёнвон? — тут же спрашивает Кихён и отпивает из своей чашки. Хёнвон старается не скривиться хотя бы внешне, потому что нет и шанса, что Кихён не знает, чем занимается Хёнвон, раз уж Хосок ему обо всем разболтал.

— Я занимаюсь в модельном агентстве. Чаще участвую в модных показах, но иногда и на съёмки зовут.
Хёнвон ждёт колкостей от Кихёна, но вместо них слышит голос Хёну. Для Хёнвона это всегда неожиданность:

— В смысле съёмки клипов?

Кихён стреляет в Хёну страшным взглядом, но тот не замечает, заинтересовавшийся темой.

— Да, Старшип часто сотрудничает с нашим агентством, иногда ещё Кьюб и Пледис, но в Пледис и без того хватает вижуалов.

Кихён вдруг улыбается себе под нос и обращается к Хёну:

— Представь себе, что на это бы ответил Джихун.

Хёнвон чуть не опрокидывает свой полупустой стакан:

— Ты знаешь вуджи, Кихён-ши?

— Немного, через общих знакомых, — оба, Кихён и Хосок, оборачиваются к Хёну, но тот смотрит на них равнодушным взглядом, уплетая свой бургер. Кихён вздыхает и продолжает, — Хёну танцует, поэтому знаком с некоторыми айдолами.

— Это так классно, хён, — выдыхает Хёнвон.

Подумать только, они ведь могли пересечься на съёмках или концертах. Он ожидал такого от кого угодно, кроме Хёну. Тот в ответ только улыбается. Кихён цокает и протягивает ему салфетку, когда бургер начинает разваливаться.

— Аккуратнее, хён.

Хёнвон оглядывается на Хосока, не зная, о чем заговорить, но тот только пожимает плечами и мягко сжимает его ладонь под столом. Им обоим неловко, но Хосок все ещё улыбается, и Хёнвону кажется, что все не так уж и плохо.

И кто бы мог подумать, что атмосферу разрядит Кихён. Когда Хёнвон снова оглядывается на них с Хёну, он ловит внимательный, оценивающий взгляд Кихёна и готовится к неудобным вопросам, но ничего подобного не происходит. Кихён, повозив вилкой свой салат, шипит:

— Это отвратительно, я из ничего приготовил бы лучше, этой рукколе семьдесят восемь лет, и я хочу подать на старшего менеджера в суд. Шин Хосок, как ты посмел нас сюда привести? Вы ведь даже перепихнуться в туалете не сможете — очередь.

— Возьми, попробуй это, — Хёну предлагает ему свою еду, на которую Кихён косится с подозрением, но уже тянет к ней руками.

— Что это?

— Мясо.

— О, хорошо. Ещё раз, зачем я заказал этот салат?

— Твой имидж, Кихён-а.

Хосок наклоняется к Хёнвону и с улыбкой шепчет ему на ухо:

— Они просто странные, не бери в голову.

— Оппа, тебе не нужно в туалет?

***

Когда они собираются расходиться, за окном уже темно. На подносе Хёнвона — три стаканчика капучино, Хосок вычищает соусницу последним ломтиком картошки, а Кихён ворчит о том, что он дома поел бы в три раза дешевле. Хёну молча поглаживает его, явно усталого, по спине. Хёнвон смотрит на них и не может дождаться, когда они выйдут из ресторана, разойдутся в разные стороны и Хосок снова возьмёт его за руку.

Кихён, зевая, обещает им в следующий раз приготовить бульгоги у себя дома. У Хёну звонит телефон, и Кихён хлопает его по плечу, чтобы тот ответил.

— О, это Чжухони, — говорит Хёну, взглянув на экран, и лицо Кихёна, расслабленное и умиротворённое, тут же киснет, как свернувшееся молоко.

— Спроси, где его носит, и скажи, чтоб шел домой.

Хёну выходит на улицу первым, чтобы поговорить в уединении. Хосок посмеивается, глядя на то, как Кихён провожает его недоверчивым взглядом:

— Ты говоришь прямо как умма, Кихён-а.

— Если бы я был уммой, хён, ты бы никогда не оказался на звукорежиссерском факультете, господи ты боже мой, куда я смотрел.

Они оба ведут себя так, будто эти шутливые слова звучали уже не раз и давно потеряли свою остроту. Хёнвон мнется на месте. Хосок, помедлив, тихо говорит:

— Чжухон — хороший парень.

Кихён опускает голову и прикрывает глаза, болезненно хмурясь.

— Я никогда и не говорил обратного.

Хёнвон не может себе представить, как тяжело приходится тому, кто так сильно беспокоится за дорогих ему людей, что не может выражать свою заботу как-либо кроме агрессии. Кихён постукивает ногой, ожидая возвращения Хёну, и Хосок в какой-то момент отпускает локоть Хёнвона, подходит к другу и кладет ладонь на его плечо. Хёнвон понимает и, будь они ближе, поступил бы так же.

— Поехали, — говорит Хёну с порога и не заходит внутрь. Его лицо серое в блеклом свете уличных фонарей, странной формы темные глаза пугающе блестят. Кихён извиняется, что приходится так поспешно прощаться, и широким шагом догоняет Хёну, уже слившегося с толпой прохожих.

— Чжухон, — объясняет Хосок, — создан для сцены.

Больше он ничего не добавляет, и Хёнвон не спрашивает. Они идут к метро по людной улице, выдыхая пар в морозный вечерний воздух. Рука Хосока горячая в его руке, и они долго не решаются расплести свои пальцы, прежде чем разойтись.

— У меня тоже есть друг, с которым я хочу тебя познакомить.

— Правда?

— Правда. Он будет спрашивать, когда свадьба, и откажется платить за себя. Он из таких. Шумный.

— Думаю, я как-нибудь переживу.

Они не целуются посреди улицы, но Хосок сжимает его ладонь на прощанье, и Хёнвону уже не терпится увидеть его снова.