[Фанфик] Secret Santa / 2017

[~no mercy]

Название: Курортный роман Автор: Тайный Санта Пейринг/Персонажи: Чжухон/Кихён, Кихён/Минхёк Рейтинг: R Жанр: AU, романтика, флафф Количество слов: ~3,5 к Саммари/Описание: Кто как проводит новогодние каникулы. Кихён, например, уезжает на море Примечание: Мне очень стыдно за то, что в итоге получилось, из-за непредвиденных обстоятельств пришлось дописывать в последний момент. Но я всё равно надеюсь, что всё-таки подарочек понравится. Подарок для yoaura Каким бы ни был терпеливым Минхёк, совсем не солнечный характер Кихёна, а также их полнейшая, как оказалось, несовместимость вне постели делают своё чёрное дело — они разбегаются. Причём разбегаются со скандалом и взаимными обвинениями, брошенными в спину друг друга. Кихён просто в очередной раз начинает читать Минхёку лекцию о чистоте, и тот ожидаемо взрывается, переходя с грязной посуды на сложности в их отношениях. Таким образом, все заранее составленные планы на долгожданные рождественские каникулы ухают в пропасть. Кихён даже слышит этот адский грохот, когда они касаются дна. Звонить и предупреждать родителей, что он вместе с Минхёком не приедет, оказывается выше его и так подорванных рабочими завалами сил. Так что Кихён ограничивается безликим сообщением в катоке и мужественно терпит несколько вопросов о том, всё ли с ним в порядке и не хочет ли он приехать один. Приезжать он сто процентов не хочет, и в порядке он весьма относительном, но маме улетает сообщение о том, что всё нормально и у него просто внеплановая командировка. В рождественские праздники, ага. Врать не хорошо, но не всё ли равно, когда продуманное до мелочей Рождество катится в тартарары его собственными усилиями? Кихён вздыхает и плетётся сделать себе очередную чашечку кофе — полночи не мог уснуть, проигрывая в голове разыгравшуюся между ним с Минхёком драму, и теперь вместо рабочего настроя у него стойкое желание спать, а ещё — уехать куда-нибудь с концами. Бросить всё к чёртовой матери и рыбачить на каком-нибудь богом забытом побережье. Только вот бросать с таким трудом добытую должность абсолютно глупо и нерационально. Вглядываясь в график прибыли компании за последний год, Кихён ведёт курсором вдоль цифр на осях и случайно нажимает кнопку на мыши, вызывая назойливую рекламу на полстраницы — давно уже пора было продлить лицензию антивируса и почистить уже компьютер. На экран водружается призывная картинка лазурного берега с пальмами и ярким солнцем, под которым мигают цены за удовольствие. Кихён смотрит на сумму путёвки в рай, вспоминает список подарков на Рождество, смотрит ещё раз на рекламу и жмёт на неё, переходя на сайт туристической компании. Хёну поймёт, если он не подарит ему на новогодние праздники новую кофеварку, а остальные обойдутся. Кихён пролистывает манящие фотографии разноцветных коктейлей с соломинками на фоне светлого песочка и плещущихся волн и решается. Он уже три года безвылазно сидит в Сеуле, накапливая на подарки друзьям, которые всегда исчезают, когда действительно нужны, пришло время плюнуть на это всё и свалить на эти деньги отдыхать! К вечеру Минхёк заезжает, чтобы забрать свои вещи, но Кихён даже не удосуживается снять наушники, кивая в такт музыке и закидывая цветастые футболки в найденный в кладовке чемодан на колёсиках. Откапывает среди вещей какие-то доисторические плавки и отправляет их в мусорку, решив прикупить новые. Минхёк явно хочет ему что-то сказать, но он принципиально не обращает на него никакого внимания. Он уезжает отдыхать и больше не хочет тратить свои разнесчастные нервы ни на что, тем более на уже бывшего парня. Пока все отстаивают очереди в супермаркетах, тратя дофига денег на подарки, Кихён перемещается по пустующему магазину с различными купальными принадлежностями, присматривая себе плавки и какое-нибудь удобное покрывало на пляж. Расхаживая вдоль рядов цветных купальников, он чувствует себя уже счастливым, хотя до отъезда ещё несколько недель. Но что значит это время, когда после него его ждёт семь прекрасных дней и ночей в райском климате? Кихён не любитель рисунков на одежде, но почему-то идея купить себе жёлтые плавки с зелёными пальмами не кажется ему идиотской. Так же, как идея взять самое яркое из всего ассортимента полотенце. Вечером к разноцветным футболкам в чемодане присоединяются плавки, полотенце и покрывало с пальмами. Вырвиглазное сочетание неожиданно добавляет ещё один плюсик к кихёновому настроению. Когда на работе случаются завалы, время пролетает незаметно, а под новый год всегда случаются завалы. Кихён носится, пытаясь успеть всё подготовить тем нерадивым клиентам, которые месяцами ничего не согласовывали, а тут, наконец, очнулись. Приходится задерживаться в офисе и тратить несколько выходных, добивая взятые проекты. Зато ко дню вылета у Кихёна на счету прибавляется пара нулей. Из зимней Кореи самолёт уносит его в другую страну, где тепло, море и пальмы. Где Кихён, наконец-таки, отдохнёт и, до кучи, излечит своё израненное неудачами в отношениях самолюбие. Ведь у него впереди целая неделя блаженных райских каникул! Кихён собирается расслабиться и насладиться ими по полной. Лежать целыми днями на пляже, купаться в своих весёленьких плавках и пить те красивые голубые коктейли, которые были изображены на рекламе. В таком приподнятом настроении он пребывает до самой гостиницы, хотя обещанное такси почему-то не приезжает за ним и приходится добираться самому. Но ничто не может испортить ему праздник. Кихён поднимается в свой номер и, распластавшись звёздочкой, засыпает. Просыпается он, по привычке, с первыми лучами солнца, ожидая звонок будильника и только спустя пару минут понимая, что тот не прозвенит. Кихён сладко потягивается и стекает с кровати. За окном призывно плещутся волны, на пляже уже несколько ранних пташек устроились на покрывалах, но никто не лезет в море. Кихён решает стать первым. Выудив из чемодана жёлтые плавки, он переодевается и, захватив полотенце, торопится окунуться в тёплые волны. Вода оказывается ещё не совсем прогретой, но после зимних холодов и в отсутствии отпуска долгих несколько лет, Кихёну она кажется божественной. Как и мелкий светлый песок под ногами. Несколько человек скашивают на него разморенные лица, с недоумением разглядывая, как он счастливо плещется в прохладной воде, но Кихёну на их мнение абсолютно пофиг. Он не знает их, они не знают его. Идеально. В этом и прелесть выбора дальних стран для того, чтобы провести отпуск. Стран, где никто тебя не знает. — Ю Кихён? — слышит он смутно знакомый голос, который доносится с берега. Серьёзно?! Откуда здесь оказался кто-то, зовущий его по имени? Откуда здесь взялся кто-то, кто узнал его в почти голом виде и с мокрой головой? Неожиданная догадка освещает его разум, и нет, только не это! Только не Чжухон! Кажется, последнее он произносит вслух, потому что позади слышится плеск и злорадное: — Собственной персоной. От греха подальше Кихён тут же ныряет, задерживая дыхание. Отплывает, как ему кажется, подальше, но всплывать всё равно приходится. Воздух в лёгких заканчивается, а потонуть в первый же день своего долгожданного отпуска — нет ничего глупее. Вынырнув, Кихён отплёвывается и натыкается взглядом на узкие щёлки глаз и очаровательные ямочки на щеках. Глупее бывает. Встретиться со своим бывшим на этом самом отпуске, например. — Ну, привет? — улыбается Чжухон, подплывая ближе. Кихёну хочется оказаться снова в Сеуле. Лучше бы он поехал к родителям. Там бы он точно не встретил никого и ничего из своего прошлого. Разве что переедание, но от того есть таблетки. А вот от Чжухона не только таблеток, но и спасу никакого нет. Едва услышав голос и поняв, кому тот принадлежит, Кихён сразу понимает, что его отпуск безнадёжно испорчен. — Ты откуда здесь? Один? — у Чжухона, ожидаемо, миллион вопросов, на которые абсолютно не хочется давать ответы. Кихён тянет губы в подобие улыбки и нацепляет на глаза тёмные очки, будто это поможет. На пляже много свободных мест, но Чжухона прельщает лежак рядом, так что — нет, не вариант. Кихён вытягивает ноги и достаёт из пляжной сумки крем от загара. Он спокоен и ничто и никто не выбьет его из колеи. — Как насчёт курортного романа? — легко спрашивает Чжухон, и крем чуть не валится в песок от неожиданности предложения. — Спасибо, но на этот год хватит с меня романов, — ядовито отвечает Кихён, всё-таки отвинчивая колпачок и с размаху выдавливая белую вязкую массу себе на ноги. Отлично! Просто замечательно! — Помочь? — Чжухон слишком быстро протягивает свои руки и успевает заляпать ладони перед тем, как Кихён сгибает ноги в коленях. — Обойдусь, — со сжатыми зубами довольно сложно говорить, но иначе не получается. У Кихёна горят уши и ситуация так бесит, что хоть сбегай с пляжа и запирайся в номере. Но не зря же он потратился на билеты! — Где работаешь? — Чжухон кидает взгляд на крем на своих руках и растирает его по животу. Подтянутому животу с дорожкой волос, убегающих под красные шорты и яркими кружками сосков, купающихся в ярких лучах. Беспалевно не пялиться за стёклами тёмных очков, просто невозможно. Кихён пробегается взглядом по бывшему когда-то знакомым телу и отводит глаза, от греха подальше. Тогда Чжухон был гораздо моложе. Был ещё юношей, а не вот этим вот широкоплечим мужчиной, вальяжно разлёгшимся на лежаке, подставляясь солнечным поцелуям. Кихёну резко становится плоховатенько от возникшей перед глазами картинки, как он отводит в стороны форменную рубашку с логотипом института и языком дотрагивается до вершинки чжухонова соска, втягивает его в рот, а Чжухон низко стонет, скребя ногтями по смятым простыням. Тот вечер пролетает перед кихёновыми глазами калейдоскопом моментов, а ведь он был уверен, что больше никогда не будет вспоминать о том, чем они занимались вместо интегралов. — Ты ещё здесь? — со смешинкой в голосе спрашивает Чжухон, и Кихён кивает. Здесь, кажется. — Помнишь, где стажировку проходили? Вот там же работаю, — лучше, наверное, ответить на все вопросы, и тогда Чжухону скоро станет скучно. Кихён надеется на это, отвечая на его вопросы максимально сухо и незаинтересованно. — Да ладно, серьёзно? Офисный планктон? — Не вижу ничего странного и тем более смешного, — незаинтересованно не выходит. Чжухон уже выбешивает его. — То есть, это, — чжухонов взгляд опускается на его жёлтые с пальмами плавки, — протест против рубашек и галстуков? У Кихёна чешутся кулаки, но это явно плохая идея, учитывая, как возмужал и окреп в плечах Чжухон. — Мне просто их подарили, не выкидывать же, — кихёновы щёки предательски краснеют и рядом слышится смешок. Хреново не уметь врать даже тогда, когда очень надо! В обед Кихён заказывает еду в номер, потому что это, похоже, единственный способ поесть без Чжухона. В номере жарко и только включенный кондиционер не особо спасает ситуацию. Кихён ложится на кровать и собирается совершать как можно меньше движений, чтобы было не так душно, но не тут-то было. Телефон на тумбочке оживает, заливаясь трелью. Кому припёрло звонить ему? Может, его любимая курочка закончилась? Кихён надеется, что его подозрения не оправдаются, но для этого приходится плестись туда, чтобы поднять трубку и недружелюбно рявкнуть: «да?» — Ну ты и громкий, капец. Ничего не изменилось, — слышит он бодрый чжухонов голос. Серьёзно? Кого и как он подкупил, что ему дали его телефон в номере? — Чжухон, послушай… — пробует донести до него ещё раз Кихён, набрав как можно больше воздуха и выдохнув, — ты мне уже не нужен, — и тут же поправляясь, — то есть курортный роман мне не нужен. Ничего не нужно. Я приехал отдохнуть. Спасибо, — закончив свою нелепую тираду, он бросает трубку и хватается за голову. Придурок. И ди от. «Ты мне уже не нужен», — пародируя себя же, повторяет он, кривляясь и вздыхает ещё громче. Почему ему вечно так везёт? Почему из всех возможных курортов он оказался там же, где Чжухон? Обед приносят спустя долгих полчаса. Предварительно, после стука в дверь, Кихён в глазок долго разглядывает коридор на предмет Чжухона, но того там, к его облегчению, не находится. Зато к его заказу оказывается дополнение от анонима — гламурный розовый коктейль с трубочкой-зонтиком. Подлец. Знает, что от такого Кихён ни за что не откажется. Маленькая слабость, что уж там. Переждав самое пекло, лежа на кровати и листая ленту твиттера, Кихён возвращается на пляж ближе к вечеру, когда абсолютное большинство распределяется по прибрежным барам и клубам. Чжухон, он очень надеется, тоже. Кихён берёт с собой телефон, чтобы запечатлеть уходящее за горизонт солнце и снять на видео шум прибоя. И если из окна номера закат казался красивым, то в реальности он вообще божественный. Алые всполохи на небе и отражение их в воде немного напоминают ему картинки северного сияния в энциклопедии. Красиво до одурения. Расстелив на песке покрывало, Кихён садится и, сцепив в замок руки на согнутых коленях, любуется, впитывая в себя это величавое спокойствие. Чтобы подольше осталось в памяти. Кто знает, когда он сможет в следующий раз выбраться. Может, еще через года три. А, может, вообще никогда. Оптимизм Кихёна всегда стремился к нулю и даже на лазурном берегу не изменяет себе. Изменяет самому Кихёну, судя по всему, его собственное воображение. А иначе как объяснить мурашки от фантомного прикосновения к его плечу? Кихён ловит бабочек в животе и прикрывает глаза для полноты ощущений. Каким бы колким и несносным ни был кихёнов характер в отношениях, в душе он маньяк до прикосновений. Даже тех, что подкидывает ему воображение. Или не подкидывает? Кихён вдруг отчётливо чувствует, как прогибается полотенце рядом и прикосновение на плече становится чуть сильнее и ощутимее. Чёрт. Кихён распахивает глаза и натыкается на тёмный чжухонов взгляд. Ничему человека жизнь не учит. Ведь прямо сказал, что не хочет с ним больше ничего. Что хватит с него уже всего этого дерьма. Кихён закипает внутри, но чжухоновы пальцы перебираются к его шее и сил остаётся только на то, чтобы сдержаться и блаженно не закатить глаза. Хреново быть чувствительным до одурения. Чувствительным и эмоциональным. «Уберись», — получается только шёпотом. Кихён отчётливо слышит сдержанный смешок позади себя. Засранец. Позволив себе немного помлеть под приятными прикосновениями, Кихён всё-таки сбегает, хотя Чжухон весьма двусмысленно намекает на возможное продолжение в номере. Но память милостиво подкидывает время после их расставания, и ещё раз всё это переживать ему абсолютно не хочется. Гордо подняв голову, Кихён ретируется в номер, где внезапно для себя предаётся самому идиотскому чувству на свете — чувству сожаления. Не поссорься он с Минхёком, покупал бы сейчас мандарины, грея руки в перчатках, и знать бы не знал, помнить не помнил о Чжухоне. Кстати, о нём. Судя по всему, тот отдыхает тоже в одиночестве, что странно. У Чжухона всегда был миллион с лишком друзей и возможных возлюбленных. Не сказать, что он красавец или плейбой, но бешеное очарование решает всё. А сейчас к последнему прилагается ещё и мускулистое тело. В горле пересыхает, и приходится поднять себя и донести до стола, чтобы отпить начатого сока. У Кихёна хорошая память и не менее хорошее воображение. На следующее утро первое, что он проверяет из окна номера — на пляже ли Чжухон. К его сожалению, эта ранняя пташка уже греется на солнце. Но, что поделать. Не сидеть же в номере весь отпуск из-за этого. Мученически вздохнув и напялив на себя свои вырвиглазные плавки, Кихён захватывает с собой не менее вырвиглазный коврик и направляет стопы на пляж. С утра солнце ещё не палит нещадно, выжигая, зато прекрасно прогревает застуженные зимой кости. Кихён располагается максимально далеко от чжухоновой локации, но прекрасно понимает, что недолго останется незамеченным — яркая окраска коврика и плавок точно сделают своё чёрное дело. Водрузив солнцезащитные очки на переносицу, он подкладывает руку под голову и принимается изучать чистое от тучек небо, блаженно вытянув ноги. На удивление, Чжухон на горизонте появляется довольно поздно. Кихён почти засыпает, разнежившись под тёплыми лучами, когда тот опускается рядом, осыпав его песчинками. Не подать виду, что не спит, оказывается сложно, но, судя по всему, возможно. Чжухон, во всяком случае, ничего ему не говорит. Просто сидит рядом — Кихён чуть приоткрывает глаз, чтобы быть в курсе ситуации, — и пялится. Откровенно пялится, разглядывая его полуголое тело и постукивая пальцами по коврику. Кихён не из стеснительных, но невольно краснеет — чжухонов взгляд словно под кожу забирается. — Так как насчёт курортного романа? — с усмешкой спрашивает Чжухон, и Кихён вздрагивает. Спалился. — Заладил со своим курортным романом, — ворчит он, отворачиваясь, чтобы его красные щёки были не так заметны. — Жарко-то как. — И встаёт, чтобы пойти искупнуться. Читай, сбегает. На самом деле, чжухоново внимание ему немного льстит, хоть и раздражает. Его отдых был бы абсолютно пресным, если бы не было такой бодрящей приправы. Кихёну приходится оглядываться, когда он выходит из номера, оглядываться, когда лежит на пляже, и пытаться не краснеть от чересчур прямых чжухоновых замечаний. Если подумать, Чжухон всегда был таким — говорил, что думал, делал, что хотелось, но всегда уточнял, спрашивал разрешения. Решая интегралы, правда, в первый раз полез целоваться не предупреждая. А, не встретив сопротивления, продолжил и позже. Такой человек, как Чжухон, не смог бы изменять, например — слишком честный для этого. Обязательно бы сказал. В этом они с Кихёном похожи. Но убедиться почему-то всё равно хочется. Вернувшись в постель, Кихён открывает инстаграм и вводит знакомый ник. Хорошо, что чжухонов аккаунт, как и прежде, открыт для всех желающих. Кихён листает публикации, жадно всматриваясь в фотографии и мелкие видяшки, но ничего не находит. Судя по всему, у Чжухона действительно сейчас никого нет. Что чувствовать по этому поводу, он всё ещё не знает, только улыбка почему-то против воли расплывается на губах. От ярких воспоминаний из прошлого, наверное. Кихён пьёт коктейли, купается, обмазывает себя кремом и валяется, загорая. Отдыхает на-полную, подозрительно быстро привыкнув к своей тени из Чжухона, которая следует за ним, болтает, ржёт, как гиена, и периодически сводит с ума. Поэтому нет ничего супер удивительного в том, что однажды они пьют коктейли не под палящим солнцем, а в прохладе кондиционируемого кихёнового номера. — Расскажи, как ты? Как на работе? Почему поехал сюда? — просит Чжухон, и в Кихёне, наверное, заговаривает алкоголь, потому что он отвечает. Отвечает без колкостей, развёрнуто. Как будто они друзья, которые давно не виделись. Чжухон слушает внимательно, потягивает коктейль через трубочку и смотрит прямо в глаза. Двигается ближе, чтобы ничего не пропустить, а Кихён рассказывает о том, как заебался на работе, как спокойная и одинаковая до безумия жизнь убивает его. Медленно и со вкусом. Он не собирается говорить про Минхёка, но чжухонова ладонь ложится ему на плечо и чуть сжимает, поддерживая. — Я недавно расстался с парнем, — выдаёт Кихён и поражённо застывает. Зачем? Сейчас Чжухон усмехнётся или скажет, что так и знал. Что это вообще неудивительно, что даже теперь Кихён не может ни с кем ужиться. Но Чжухон не усмехается, а просит рассказать про Минхёка. Какой он, что в нём понравилось Кихёну. Это всё отвратительно напоминает сеанс у психолога. Чжухон внимательно слушает, а Кихён выкладывает как на духу всё, что произошло с ним после окончания учёбы. Чжухоновы глаза смотрят на него с неподдельным интересом, и это льстит. Давно кому-то было до него дело. Наверное, поэтому он не сопротивляется, когда Чжухон забирает из его рук коктейль и прижимается губами к его губам. На следующее утро Кихён просыпается, уткнувшись носом в чжухонову грудь. Они не переспали, хотя вчера он был пьян и позволил бы делать с собой всё, что угодно. Но Чжухон только поцеловал его и отнёс в постель, чтобы укрыть одеялом. Благородный рыцарь, блин. Кихён вязко сглатывает и оглядывается в поисках воды. Вдруг где-нибудь поблизости есть бутылка. — Утра, — доносится рядом хриплым низким голосом, чжухонова рука ложится ему на спину и придвигает ещё ближе, так, что их колени соприкасаются. Кихён облизывает свои пересохшие губы, и ловит себя на мысли, что хочет поцеловать Чжухона. Что его тянет к нему, как магнитом. Будто и не было лет, когда они были порознь. Это всё эффект слушателя, вероятно. Очень терпеливого слушателя, надо сказать. Кихён хмурится, немного жалея, что выболтал так много, а Чжухон приоткрывает один глаз и выдаёт: «Не думай так много. Тебе не идёт». В голове Кихёна привычно вертится язвительный ответ, но он его не озвучивает. У Чжухона мягкие полные губы, и их, оказывается, так здорово целовать, даже на трезвую голову. Остаётся всего три дня до отъезда — каникулы всегда пролетают очень быстро. Кихён планирует провести их очень и очень насыщенно, но один из дней почти полностью они с Чжухоном не выходят из номера. Потому что просто не могут оторваться друг от друга. Головокружительный курортный роман поглощает их, возвращая в то сумасшедшее время, когда они забивали на всё ради поцелуев и прикосновений. Они будто пытаются нагнать все те упущенные годы. Кихён двигается навстречу, царапая чжухонову спину, ловя перед глазами звёзды — давно забытые ощущения, разбуженные Чжухоном и им же и подаренные. Безумие в чистом виде. Кихён хотел отдохнуть от отношений, а вляпывается в курортный роман, который даже в голове не может назвать «курортным». Потому что с Чжухоном в этот раз хочется не на время, а… навсегда? — Купался когда-нибудь ночью? — вопрос застаёт Кихёна уже в постели. Он сидит под лампой в очках, читая книгу, и абсолютно не хочет шевелиться. Непривычные физические нагрузки не на шутку утомили его, поэтому с губ срывается лишь вздох. Только не это. Если Чжухону что-то пришло в голову — остановить его невозможно. Только Кихён такой же упёртый и упрямый. — Давай, завтра? Сейчас я хочу только почитать, поесть манго и лечь спать. — Сейчас идеальная ночь! Видишь луну? Она достаточно освещает море — прямо то, что нужно! — плюхнувшись рядом, Чжухон забирается рукой под простынь и оглаживает кихёнову ступню. — Ну, погнали, а? Ты же обожаешь купаться! — он улыбается, и очаровательные ямочки не оставляют никакого шанса. Кихён снимает очки, откладывает книгу и снова вздыхает. За что ему всё это? — Карета подана, — ржёт Чжухон, вскакивая и сгребая его с кровати. Кихён не успевает ничего сделать, как оказывается на его руках. Сильная козлина! — Чжухон, скотина! Поставь меня немедленно! — Ты же не хочешь перебудить всех в отеле? — играет Чжухон бровями и шипит, когда кихёновы зубы впиваются ему в плечо. Но не отпускает, зараза. Привык, наверное. Кихёну стыдно признавать, но он — любитель оставлять свои метки. После бурной ночи у Чжухона были расцарапаны плечи и покрыта засосами шея. — Я тебе это припомню, — обещает Кихён, пока его несут из отеля к морю. Довольно странные ощущения, зато ему не надо плестись самому. Чжухон, правда, снова думает, что бессмертный, потому что подойдя, кидает его в волны прямо в шортах и майке. Придурок. Но купаться под луной, действительно, здорово. И романтично до одури. В этом Чжухон оказывается прав. Кихён улетает первый. И даже не записывает чжухонов номер. Банально забывает об этом. Курортный роман, все дела. А через неделю ему кто-то звонит в домофон и знакомым голосом предлагает: — Как насчёт Сеульского романа? Кихёну это предложение нравится.

@настроение:

@темы: АУ, фанфик, Кихён/Минхёк, Чжухон/Кихён, Secret Santa/2017, R, флафф, романс

Comments

[yoaura]

*пищит от восторга*
аааа какие они!! они!!
такие!!
кихен по канону - ссориться из-за уборки и вообще расставаться, это да, я не знаю, кто его выдержит такого хдд (и честно гворя боюсь, что чжухон тоже долго не протянет, но кто их знает...)
ощутил себя под палящим солнцем, прекрасно представив поджарое и поджаристое (т.е. загорелое) тело чжухони, аж хорошо стало!
у кихена, что называется, закон мерфи сработал на ура, и даже яркие плавки сыграли свою роль. но с другой стороны - не все так плохо обернулось.
меня очень порадовала фраза

чем они занимались вместо интегралов

, я даже не знаю, чем именно, но да! она как будто содержит в себе целую огромную историю, которая была до))
открыточка сама по себе очень теплая и такая, какая нужна в не-очень погоду за окном))
спасибо, Санта, за доставленное удовольствие и таких офигенных парней

[Smejana]

Отличный курортный роман получился, с продолжением! Почему-то вспомнилось:
пусть будет короткометражным
бесперспективный наш роман
а если нам приятно будет
то можно сделать сериал